Холокост: Принять, помнить и… простить

Об этом написаны тысячи книг, исторических, социологических и психологических исследований, снято множество фильмов и телепередач. Однако понять, что же на самом деле произошло в Европе в 30-е и 40-е годы прошлого столетия, невозможно. Преследование и массовое уничтожение нацистами евреев, попытка полного истребления целой нации, приведшая к уничтожению около трети еврейского населения мира, получила название Холокст и по праву считается одной из самых страшных трагедий XX века.

Масштабы Холокоста

Наверное, невозможно рассказать о Катастрофе «в целом». Оценивая масштабы Холокоста, можно рассказывать лишь о «технической» стороне вопроса: о количестве погибших, о стертых с лица земли общинах, деревнях.

Традиционно жертвами Холокоста считаются 6 миллионов евреев. Именно это число закреплено в приговорах Нюрнберского трибунала. Тем не менее, полного поимённого списка жертв не существует – к окончанию войны нацисты уничтожали даже следы лагерей смерти.

В Национальном Мемориале Катастрофы (Шоа) и Героизма “Яд Вашем” в Иерусалиме хранятся персональные документы, свидетельствующие о приблизительно 4 миллионах жертв, идентифицированных поименно. Неполнота данных объясняется тем, что зачастую еврейские общины уничтожались целиком, и не оставалось родных, близких и друзей погибших, которые могли бы сообщить их имена. Кроме того, огромное количество людей было уничтожено на оккупированной территории бывшего СССР, куда доступ зарубежным исследователям долгое время был закрыт.

Как и большинство советских евреев, моя семья имеет непосредственное отношение к Катастрофе. Три поколения женщин нашей семьи погибли в Бабьем Яру во время массовых расстрелов 29 сентября 1941 года: моя прапрабабушка, моя прабабушка и бабушкина сестра. Одной было 80 лет, второй 40, самой младшей – шесть. Как известно, дата была запланирована нацистами заранее: расстрелы в Бабьем Яру совпали с еврейским праздником Йом Кипур, Днем Искупления.

Что могло изменить сознание людей?

Одной из самых главных загадок Холокоста для меня остаются не миллионы евреев, уничтоженных в Освенциме, Майданеке, Треблинке, Собиборе и других лагерях смерти. Невозможно понять следующее: как в один момент могло измениться и перевернуться сознание людей, которые всегда жили бок о бок с евреями, учились и лечились у них, шили у них костюмы, чинили часы… Как они могли? Понятно, что ксенофобия существовала и будет существовать всегда. Это самая простая и самая первая из человеческих фобий: страх перед непонятным, непостижимым. Но как на уровне ежедневного человеческого общения, встреч, совместных чаепитий, походов в библиотеку, в кино с еврейской девушкой или с еврейским парнем можно было вмиг возненавидеть своего ближнего?

Наверное, это риторический вопрос, и, очевидно, ответа не будет.

Обращаясь к истории, напомню

Евреи всегда были исключительно лояльны к государству, в котором они жили. Они делали то, что им предписывалось, никогда не выступали против существующего порядка. За всю современную европейскую историю не было ни одного еврейского восстания. Есть историческая закономерность, которую мы наблюдаем всегда и везде: как только евреи уходят из государства, ему остается существовать недолго; как только евреи возвращались обратно, начинался расцвет. Так было в Испании, в Португалии, во Франции, в Англии, так было и в бывшем СССР. Вне всякого сомнения, евреи – это своеобразная лакмусовая бумажка текущего состояния дел в стране.

В 30-е годы прошлого столетия евреям было очень комфортно в Европе: в Австрии, во Франции, в Италии. Куда уезжать, зачем, почему? Люди просто не могли понять всю серьезность ситуации, просчитать то, что их ждет, оценить ужасающие масштабы происходящего.

Что представлялось тем, кто жил на тот момент в Палестине и довольно сдержанно принял впоследствии на территории будущего Израиля людей, переживших Катастрофу? Они ежедневно боролись за свое существование, за физическое выживание на этой земле, за место под солнцем; они погибали, но с оружием в руках. Они не могли понять, как сотни тысяч евреев, живущих в Европе, не сопротивляясь, безропотно, целыми семьями шли в концлагеря. Как можно было взять и буквально похоронить себя заживо? Ведь на сто тысяч заключенных концлагеря могло быть едва ли триста охранников. Неужели невозможно организовать восстание? Даже если будут жертвы – пять, шесть тысяч человек, – ведь остальные-то смогут спастись?

Они не могли понять одного: у евреев, живших в Европе, были другие ценности: богатый и уютный быт, многовековая культура, общественные и родственные связи. В Яд Вашеме есть памятник депортированным – вагон для перевозки скота, который несется в бездну. Глядя на него, мы понимаем, что люди, находящиеся внутри, не могут увидеть и оценить весь ужас своего положения – это возможно сделать, лишь находясь снаружи.

Мемориал Катастрофы и Героизма “Яд Вашем”

Я восемь лет работаю в Яд Вашеме, перед моими глазами прошли километры документов. Наверное, это и помогло правильно оценить ту ситуацию. Как и многие израильтяне, я тоже долго не могла понять: как такое возможно? Ты знаешь, что тебя и твою семью сейчас расстреляют, у тебя нет возможности спастись – но не унижайся (!), плюнь в лицо, кинь стулом. Ведь это ты можешь! И только много лет спустя я поняла: людям было, что терять. Именно поэтому они надеялись до последнего. Это вообще свойственно человеку – надеяться до последнего. «Dum spíro, spéro» – «Пока дышу, надеюсь».

Лишь после того, как исход стал окончательно ясен, в лагерях и гетто начались восстания. Наиболее известные из них – восстание в Варшавском гетто в январе 1943 года, где во главе сопротивления стоял 24-летний Мордехай Анилевич, а также в лагере уничтожения “Собибор” – единственное успешное восстание в концлагере за всю историю Второй мировой войны. Еврейские партизаны были самыми отчаянными бойцами того времени. У них, потерявших все, выбора не было: погибнуть в бою, либо умереть в концлагере. Эти партизанские отряды, огромное количество которых действовало на территории Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, жалости к нацистам не знали.

Национальный Мемориал Катастрофы (Шоа) и Героизма “Яд Вашем” был построен в Иерусалиме в 1953 году. На тот момент прошло уже пять лет после основания Израиля. Парадокс, но люди молчали. Они не хотели говорить о том, что пережили, не хотели перемалывать страшные воспоминания снова и снова.

Между тем, в израильском обществе, принявшем евреев, переживших Холокост, происходили необъяснимые процессы. Так, юношей 15-16 лет со сломанными судьбами, не имевших возможности вернуться в Европу, активно использовали в военных действиях: например, в знаменитой битве за Латрун, где погибли, в основном, те, кто пережил концлагеря.

Постепенно поколение, воевавшее за независимость Израиля, превращалось в чиновников. У людей, переживших Холокст и нашедших прибежище в Израиле, рождались дети. Жить рядом с человеком, пережившим Катастрофу, очень тяжело. И вот дети начинают тормошить своих родителей, задавать им вопросы, желая услышать правду, не давая им переживать это горе в одиночку. Потихоньку не все, но некоторые из них, начали говорить. Мемориал «Яд Вашем» постепенно превратился во всемирно известный центр увековечения и изучения трагедии еврейского народа, где по сей день собираются имена жертв, документы и свидетельства, связанные с Катастрофой.

Наследие Холокоста

Затем стали появляться книги о Холокосте. Один человек буквально на двух страницах сумел выразить суть этой трагедии. Это Эли Визель – еврейский романист, журналист и преподаватель, лауреат Нобелевской премии мира 1986 года.

Суть Холокста, по его мнению, состоит в том, что в один прекрасный момент ты понимаешь: ты перестал быть Человеком. Физически ты еще жив, а эмоционально и душевно – мертв. Уничтожить человеческую сущность, довести до такого состояния, когда рабский труд станет единственной возможностью для выживания – именно то, к чему стремились нацисты. Пока у тебя есть силы, пока ты можешь работать – ты жив. Как только, обессилев, ты упал – тебя отправят в печь или газовую камеру. Жизнь раба не представляет ценности, прежде всего, для него самого.

В качестве примера Эли Визель описал случай, когда зимой 1945 года его вместе отцом (единственным, кроме него, выжившим из всей семьи), во время так называемого Марша смерти перегоняли из Освенцима в Бухенвальд. Его отец был истощен болезнью, и Визелю пришлось буквально нести его на себе. В какой-то момент он, не выдержав, мысленно пожелал своему отцу смерти. И только тогда понял, что нацисты достигли своей цели – он больше не может назвать себя Человеком.

Самым важным является то, что уроки Холокоста не прошли бесследно. Как бы абсурдно это ни звучало – именно благодаря Холокосту существует сегодня Израиль. Эта страшная трагедия скрепила и сплотила людей – не только географически, но и духовно, эмоционально. Именно Холокост послужил катализатором к созданию государства Израиль: лишения, изгнания и преследования объединили народ.

Несомненно, чувство обиды на то, что произошло, у израильтян существует и будет проявляться еще очень долго. И это неудивительно – государству Израиль всего 65 лет. До сих пор живы некоторые из тех, кому удалось тогда спастись.

Когда мы говорим о Катастрофе, самое важное, на мой взгляд, не культивировать в себе ненависть и обиду. Холокост – неотъемлемая часть еврейского народа и Израиля. О том, что произошло, важно знать, необходимо помнить. Его невозможно понять, его можно только принять.

Помните Иосифа Бродского: «Уж лучше поклоняться данности, с ее убогими мерилами, которая потом до старости послужит для тебя перилами»?

Принять Холокост, как данность.
Извлечь урок.
Помнить.
И простить…

Часы работы Мемориала Яд-Вашем:
Воскресенье – среда: 9.00 – 17.00
Четверг: 9.00 – 20.00
Пятница и предпраздничные дни: 9.00 – 14.00
Яд Вашем закрыт по субботам и в дни израильских праздников.

Яна Вайсман
Сотрудник архива музея Катастрофы и Героизма “Яд Вашем”, житель Иерусалима, Израиль.