Тенцер Бася. Победившая смерть
Материалы, которые Вы видите ниже, предоставил сайту “Еврейский Красилов” Исаак Тенцер.
Исаак – послевоенный сын красиловчанки Баси, урожденной Шустерман. Он говорит, что пишет книгу о своей матери. Действительно, судьба у нее уникальная. Ее старшая сестра Роза и брат Филлип эмигрировали еще до Первой Мировой войны. Еще один брат Иосиф и Бася остались с матерью, овдовевшей вскоре после рождения Баси. Со временем и американские, и красиловские Шустерманы создали собственные семьи, родили детей. В трудное межвоенное время заокеанская родня помогала красиловской. Все кончилось 22 июня 1941 г. Никто из них не смог эвакуироваться…
Убили всех Басиных родных – мужа, детей, брата с семьей, мать… Когда летом 1942 года расстреливали красиловское гетто, то и она там была – стояла у ямы бок о бок сo всеми обитателями гетто. Но пули ее чудом не задели. В яме, куда она упала вместе с телами расстрелянных, она оказалась на поверхности и с краю, в углу (так что ее трупами не завалило и землей почти не засыпало).
Обычно немцы или полицаи после расстрела большой группы людей делали так называемые контрольные выстрелы – после того, как сбрасывали в яму живых вперемешку с мертвыми, передвигались по краю ямы и поливали всех подряд огнем из автоматов, ряд за рядом. А в тот раз они отступили от этого правила. Может, устали, бедные? Или – был поздний час, когда они закончили свою “тяжелую работу”? Проголодались? Когда поздно вечером все они уехали и страшное место опустело, она единственная выбралась из ямы (живых, кроме нее, не осталось), окровавленная, – нo в чужой крови. Несколько дней бродила в окрестностях – одни прогоняли, другие давали поесть и оставляли на ночь, но никто не выдал ни полицаям, ни немцам. Pазве это не чудо? Потом набрела на партизан.
Евреев, и особенно евреек, без оружия или нужной специальности, принимали крайне неохотно. Часто сами же партизаны и убивали неугодных. А ее взяли. Она думала: потому взяли, что на еврейку не была похожа и по-украински говорила без акцента. Она стала связной между партизанами и подпольем в Шепетовке. Прошло несколько месяцев, и немцы с полицаями устроили в лесу массированную облаву на партизан. Полностью разгромили отряд. Уцелели только те, кто был в это время в других местах, на задании. Бася как раз и ходила в Шепетовку к тамошним подпольщикам по приказу командира отряда. Она возвращалась поздним вечером в лес, в расположение отряда. Была уже на опушке леса – только-только свернула, чтобы углубиться в чащу, как ее насторожил еле слышный визг собаки в отдалении. Она догадалась, ЧТО там происходит. В отряд нельзя было возвращаться. Опять предстояло бродить, попрошайничать, рисковать. Как она устала от такой жизни! В результате забрела в маленькую лесную деревушку – Слободкy-Красиловскyю. Всего две улочки, несколько домов на каждой. Бася постучалась в один из домиков. И это оказался единственный приемлемый вариант! Единственный правильный выбор. Постучись она в другую дверь, все было бы кончено – жидовку тут же сдали бы в гестапо за обещанную награду. А здесь ее впустили, накормили, уложили спать, а сами хозяева (крестьянка Дарья Жир с двумя детьми-подростками) выкопали за домом яму и оборудовали в ней схрон. И там Бася провела почти 8 месяцев, с конца июля 1943 до первой декады марта 1944 года, – до прихода Красной Армии. Наши ее сразу же взяли в госпиталь, привели в чувство.
Потом, после войны, она вышла замуж за такого же, как она, чудом уцелевшего. Лев Тенцер потерял в Красилове свою первую семью, потерял старого отца, а сам прошагал всю войну – дошел до Берлина, расписался на стене Рейхстага. В Красилове им обоим оставаться было невозможно. Поселились в Черновцах, и в 1946 году у них родился сын Исаак (Исаак жил в Черновцах до 1972 г. – от редакции).
Бася после войны не раз бывала у своей спасительницы Дарьи, помогала ей материально. Забегая вперед, скажем, что Исаак, приехав в Израиль в 1972 году, подал на Дарью и ее детей все необходимые бумаги, и они стали “Праведниками народов мира” как спасители евреев от неминуемой гибели. Сами ведь они тоже рисковали жизнью. Теперь никого из них уже нет в живых – ни спасителей, ни спасенной (Бася покончила самоубийством в 1969 году). Исаак помогает третьему поколению этой семьи.
Как сложилась послевоенная жизнь Баси Тенцер? Очень нелегко. Война ее не отпускала. Убиты дети, родные, близкие (в 1945 г. Бася Тенцер отметила места массовых расстрелов под Манивцами, благодаря ее показаниям были точно установлены места захоронений – от редакции). Ей пришлось давать свидетельские показания на послевоенных процессах над полицаями. Последний такой процесс с ее участием, по словам Исаака, был в Польше в 1960-х годах. Вот куда забежал этот убийца и изувер! Думал, что там правосудие и неминуемая кара его не достанет. Ан-нет: отловили, осудили, казнили. Но Басины проблемы были не только психологическими. Катастрофически ухудшилось ее здоровье. Особенно губительными были месяцы, проведенные в яме. Ей приходилось часто и подолгу лежать в больнице. Что скрашивало ее жизнь? Конечно ребенок. Мальчик был исключительно одарен музыкально, благодаря чему он стал профессиональным скрипачом. И еще одно: Басе удалось разыскать свою американскую сестру Розу. Восемь лет она рассылала письма по синагогам Нью-Йорка, и в одной из них оказалась женщина, знавшая Розу. Правда, сестры так и не встретились – Роза боялась ехать в Советский Союз, а Бася не могла поехать в Америку по состоянию здоровья.
Остается сказать, что опять надолго прервавшиеся контакты “американской” и “русской” ветвей этой еврейской семьи недавно восстановлены. И мне удалось установить контакты с Исааком, сыном Баси. Я знаю, что у него и его жены Фриды двое детей: Бася! (Берта) и Иосиф: он дал им имена своей матери и ее брата, которого зверски – ударом кирки по голове – убил полицай во дворе его дома. Свое существование, рождение у него дочери Баси, а у нее – четырех деток, Исаак считает победой своей мамы Баси. Ее правнуки, мальчик и три девочки,- это ее победа! Что ж, я вполне согласна!
Евгения Шейнман
Фотогалерея
Дополнительный материал: